Опрокинутая реальность - Страница 55

— И вы сегодня там были, — она не спрашивала, она утверждала.

— Поэтому вы ко мне пришли?

Но она резко прервала его:

— Я вас спрашиваю. Ответьте на мой вопрос. Вы были сегодня в клубе «Орфей»?

— Сначала объясните, почему вы пришли именно ко мне. Потом начнем разбираться. Нельзя врываться в квартиру за полночь и устраивать допрос даже хорошо знакомому человеку.

Она залпом выпила свой сок, поставила бокал на столик.

— Вы правы, — сказала она, — извините. Я должна была вам объяснить. Сегодня вечером, примерно между восемью и девятью часами, неизвестный убийца вошел в кабинет и трижды выстрелил в директора клуба. Потом незаметно исчез. В этот момент в приемной не было секретаря Мальгасарова, и никто не видел, кто вошел в кабинет убитого.

Дронго слушал молча.

— В клубе в момент убийства было около сорока посетителей и примерно столько же людей обслуживающего персонала. Но регистратор, сидевший у дверей, запомнил, что к ним приходил один неизвестный, который дважды входил в клуб, как раз в промежуток между восемью и девятью часами вечера. Судя по описаниям, этот человек похож на вас.

— Каким образом вы об этом узнали? — поинтересовался Дронго. — Это ведь совсем не ваш участок. И подобные убийства вы не должны расследовать.

— Не должна, — согласилась Валентина, — дело в том, что в кармане убитого сотрудники уголовного розыска и следователь прокуратуры нашли мою повестку. Я собиралась вызвать Мальгасарова и допросить его по делу о смерти супругов Мурсаевых. Поэтому они сначала позвонили мне. И я приехала на место происшествия, узнав о неизвестном, который дважды появлялся в клубе.

— Регистратор ошибся, — возразил Дронго, — дело в том, что я приехал туда первый раз к девяти часам вечера, когда Мальгасаров был уже убит.

— У вас есть алиби или свидетели?

— Конечно. Три свидетеля. Они могут по минутам показать, где я был примерно с половины восьмого до девяти часов вечера. Когда я приехал в клуб, он был уже мертв и тело начало остывать. Думаю, эксперты легко определят время убийства.

— И вы видели его мертвым?

— Видел.

— Почему вы не вызвали милицию? — возмущенно спросила она.

— Завтра утром я должен улетать в Амстердам. У меня очень важная встреча в Голландии. И я не могу отменить эту поездку. Если бы я вызвал милицию, мне пришлось бы задержаться. Хотя бы на несколько дней, чтобы давать объяснения, писать оправдательные записки. Я решил, что милицию могут вызвать другие люди. И предупредил об этом Георгия Шенгелия, хозяина клуба «Орфей». Он должен был вызвать милицию.

— Он этого не сделал, — удивленно ответила Валентина, — милицию вызвали сотрудники охраны, а самого Шенгелия нигде не могли найти. Ни дома, ни на даче. И в клубе его не было. Охранники и регистратор дали показания, что он уже две недели не появлялся в клубе.

— Очень может быть, — спокойно прокомментировал Дронго, — мне тем более в это легко поверить, что я сам разговаривал с Шенгелия в кабинете убитого, стоя около его трупа. Согласитесь, что тут показания охранников кажутся особенно убедительными.

Она улыбнулась.

— Вы думаете, что он организовал убийство директора клуба?

— У меня нет пока оснований так думать. Но именно для того, чтобы все выяснить, я лечу завтра утром в Амстердам.

Она понимающе кивнула.

— Нашли Сафиева?

— Возможно. Завтра я все узнаю.

— Честно говоря, я собиралась завтра пригласить вас на допрос, — призналась Линовицкая, — хотела, чтобы вы рассказали мне, что вы делали сегодня в клубе. Теперь понимаю, как правильно я сделала, решив приехать к вам. Не хотела оставлять наш разговор на завтра.

— Это я уже понял. Значит, завтра я могу вылететь в Голландию.

— Можете. Только если пообещаете позвонить мне, как только вернетесь. Надеюсь, вы понимаете, что звонить нужно не домой, а на работу?

— Я могу позвонить и домой, — сказал Дронго, улыбнувшись.

Она взглянула на него и поднялась.

— Знаете, что самое интересное, — неожиданно сказала она, — оказывается, Мальгасаров был в доме у погибшей в ночь убийства. Когда дежурные описывали мне невысокого мужчину с крупной головой, торсом борца и длинными руками, я занесла их слова в протоколы. И только потом поняла, что это совпадает с данными Мальгасарова. Интересный факт, вы не находите?

— Нахожу, — кивнул Дронго, — думаете, что он ее убил. А потом его самого убрали?

— Ничего я не думаю. Завтра будет вскрытие. Посмотрим, что нам скажет экспертиза.

В этот момент из спальни раздался какой-то шум. Она вздрогнула, посмотрела на Дронго.

— Вы не один? — быстро спросила она.

— У меня остановился мой друг, — ему было неприятно врать, но говорить молодой женщине, о том, что в его квартире находится другая женщина, было верхом бестактности. Нанести более тяжкое оскорбление он бы не мог. Ведь он только что обещал ей позвонить. Поэтому приходилось врать.

«Надеюсь, что Мурсаевой хватит ума не появляться в коридоре, — с некоторым испугом подумал он, — иначе мои отношения с Валентиной Олеговной будут испорчены окончательно и бесповоротно».

— Это ваш телохранитель? — уточнила она.

— Да, — ответил Дронго, чувствуя, что краснеет впервые в жизни. Он так нагло никогда не врал.

— Вы предусмотрительный человек, — улыбнулась она, направляясь к выходу.

Он подал ей плащ.

— Я вызову машину, — предложил Дронго, — или хотя бы вас провожу.

— Не нужно, — улыбнулась она, — у меня теперь есть машина, и я сама за рулем. Вам завтра рано вставать. И не забудьте разбудить своего «телохранителя», — кажется, она ему не поверила и с чисто женской интуицией почувствовала, что он врет.